Доносящиеся мне в спину вскрики, оханья, недоуменные возгласы и отрывистые вопросы я проигнорировал. И растянул невидимые под шлемом губы в широкой усмешке, радуясь сообразительности двух гномов, засуетившихся рядом с платформой очередного подъемника. Под тяжким весом троих воинов в массивных доспехах платформа застонала так жалобно, словно готовилась испустить дух прямо сейчас. Но все же выдержала давление и провалилась, унося нашу безмолвную троицу в подземную темноту. Не успели мы преодолеть и половины пути, как я припал на колено и громко прокричал:

- С дороги! Все с нашей дороги! – Искаженным эхом мои слова многократно отразились от гранитных стен каменного колодца. Выждав несколько мгновений, я вновь повторил предупреждение. Любому, кто столкнется со мной в тесном коридоре, не поздоровится – я сомну его своей массой, а жадные до крови щупальца довершат дело.

Бег по темным подземным проходам и древним штольням запомнился мне обрывочными картинками стен и гулким эхом наших шагов. Не могу утверждать, что мы преодолели весь путь до все еще заваленного камнями черного входа в мгновение ока, но это было на самом деле быстро. До этого я еще никогда не двигался столь безрассудно и быстро по заполненному мраком подземелью. Я налетал на стены, врезался шлемом в низкий свод, спотыкался и падал, но упорно продолжал свой бег, равно как и следующие за мной ниргалы. Перед глазами мелькнул последний поворот, и мы оказались у цели, вынужденно остановившись у последней преграды на нашем пути.

Сознание отметило, что с последнего моего визита здесь многое изменилось: большая часть обломков бесследно исчезла, на стенах и потолке появились глубокие следы инструментов, чуть поодаль стояла самая настоящая толстенная каменная плита с наметками непонятных знаков на грубо выровненной поверхности. Кажется, это и есть та самая «маленькая» дверь, должная в будущем запечатать черный вход. А пока ее функции выполняла изрядно истончившаяся груда камней, закупорившая проход от потолка до пола. К ней я и подступил, зычным окриком отгоняя застывшую при моем появлении пятерку гномов.

Стальные шипастые перчатки со скрежетом стиснулись вокруг первого камня, размером с бычью голову, и отбросили его в сторону.

- Расчищаем завал! – хрипло велел я подступившим ближе ниргалам, после чего поднялся чуть выше, стремясь ближе к потолку. Там каменный завал должен быть тоньше. Мне бы и щелка сгодилась – лишь бы суметь протиснуться.

Покрытые вековой пылью камни с хрустом вырывались из гнезд и отбрасывались назад, к ногам абсолютно ничего не понимающих гномов, с крайним любопытством наблюдающих, как три воина в черных доспехах буквально крушат каменный завал. Поднявшееся облако пыли понизило и без того плохую видимость, но делу это не мешало – я с фанатичным упорством продолжал вырывать камень за камнем, благо нечеловеческая сила этому изрядно способствовала. Шум позади известил, что тихо переговаривающиеся на своем языке гномы принялись оттаскивать отброшенные нами камни прочь, освобождая проход. Ухватившись за иззубренный каменный обломок размером с меня, я уперся ногами и, застонав от усилий, надавил на него, чувствуя, как дрожат от дикого напряжения руки. В районе поясницы что-то явственно хрустнуло, камень задрожал и со скрежетом выпал наружу, открывая путь солнечному свету. Образовавшейся щели вполне хватало, чтобы едва-едва проползти. Большего я и желать не мог. Молча подался вперед и стал втискивать свое громоздкое тело в узкое пространство.

Тихое, но крайне яростное ругательство, и я вырвался наружу, впервые за долго время покинув Подкову другим путем. Оглянувшись, увидел, как из темноты показалась шипастая перчатка первого ниргала, вытягивающего себя следом за мной. Как не снедало меня нетерпение, я заставил себя дождаться, пока оба немых воина не окажутся на свободе. Оказалось, ждал не напрасно – сразу за последним ниргалом показалась голова одного из гномов.

- Оставаться внутри! – рыкнул я на чересчур любопытных коротышек. – Расчищать завал.

- Хорошо, - с явным недовольством протянул гном. – Мы можем помочь!

- Я знаю, – кивнул я. – Знаю. Но сейчас надо привести в порядок вход. Скоро появится Койн, передайте ему, что к вечеру в этом проходе должна стоять дверь! Ниргалы, за мной!

Развернувшись, я вновь перешел на бег и понесся вдоль гранитной стены навстречу увиденным мною с вершины врагам. Видя отсутствие следов на потемневшей от влаги земле и оставшемся кое-где снеге, я неимоверно возрадовался – значит, мы успели вовремя. Снующая поблизости нежить еще не успела пройти мимо замаскированного черного входа. И это просто отличная новость. Атаковать в лоб всегда выходит быстрее, чем догонять юрких пауков, особенно когда при каждом шаге ноги вязнут в грязи.

Приближение к цели я ощутил задолго до того, как увидел противника. Мое чутье не подвело, и я круто свернул чуть в сторону, подобно дикому кабану проломившись сквозь почерневший кустарник и оказавшись в двух десятках шагов от врага. Не сбавляя скорости, огромными прыжками понесся вперед, нацелившись на уродливый силуэт громадного костяного паука. Идущие впереди шурды разразились визгливыми воплями, в мою грудь с сухим треском ударила игла, пущенная из духовой трубки, и отскочила, не нанеся никакого вреда. Пауки полыхнули глазницами, в меня ударил зеленый свет, наполненный шепчущими призрачными голосами. Раздался сдвоенный щелчок, два шурда рухнули на землю, обливаясь кровью из пронзенных арбалетными болтами глоток. Ниргалы не знали промаха. Других темных гоблинов я не увидел – осталась только мерзкая нежить. Успев уловить шелест вытаскиваемых из ножен мечей, я вломился в ряды ошеломленного врага. Протяжно воющая киртрасса рванулась назад и развернулась, явно не желая вступать в бой. Подавшись вперед, я успел ухватить ее за одну из длинных костяных лап, не обращая внимания на удары остальных врагов. Несколько ударов я выдержу без проблем, а других и не последует – судя по крикам и визгу, ниргалы вступили в ближний бой. Да и щупальца мои не дремали, нанося беспорядочные удары по всему живому в пределах досягаемости. Рванув лапу древней нежити к себе, я обрушил на уродливый череп стальной кулак. Кость треснула, разлом полыхнул потусторонним светом, но упокоилась тварь не из-за моего удара – щупальца буквально обтекли нежить, высасывая столь желанную энергию жизни. Отступив от поверженной твари, я коротко осмотрел поле боя. Ничего живого, кроме меня и ниргалов. На земле скрюченные тела мертвых шурдов, разбросано их плохонькое оружие. Тут же останки буквально разорванных костяных пауков. В общей сложности шесть врагов: три паука, два шурда, одна киртрасса. Я не обманулся в своих ожиданиях – это был типичный разведывательный отряд, не сумевший оправдать возложенные на него надежды неизвестного предводителя.

Убедившись, что отряд шурдов полностью уничтожен, я призывно махнул рукой воинам и снова ускорился. Я не забыл про второй отряд, шедший по пятам за первым. Мы изрядно нашумели в скоротечной схватке, и сейчас надо успеть достичь цели, прежде чем шурды решат отступить без боя. Чем больше я тварей уничтожу, тем меньше их пойдет в атаку на наш дом. К тому же мне срочно требовался говорливый собеседник…

- Шурдов брать живыми! – крикнул я. – Живьем брать!

За моей спиной послышалось два одновременных ударов железными кулаками о нагрудник доспехов. Приказ услышан, понят и принят к исполнению. Вот и славно.

Следующий мелкий отряд шурдов показался впереди, на расстоянии сотни шагов. Мы увидели друг друга одновременно, но отреагировали по-разному. Шурды и нежить заверещали, заметались, а мы не издали ни звука, передвигаясь с максимально возможной скоростью. Эх, мне бы быстроного сгарха на подмогу! Но наши белоснежные звери сейчас пребывают в мире сновидений.

Проклятые шурды приняли решение слишком быстро и, разразившись визгливыми командами, бросились наутек. Нежить послушно последовала за ними, оставив в первых рядах лишь двух обычных костяных пауков. Проклятье! Шурдов я наверняка догоню, но вот древнюю киртрассу… такого врага никак нельзя упускать!